Настоящая любовь всегда свободна? Что такое свобода в семье?
«Без свободы была бы невозможна любовь, потому что любовь – это совершенство свободы»
Митрополит Антоний Сурожский
Митрополит Антоний Сурожский:
«Любовь должна нас так раскрыть; если она этого не достигает, то делается мелкой, как пылинка. Конечно, мы не умеем охватить всех, не умеем охватить все; но мы должны раскрываться все больше и больше, а не закрываться, замыкаться, суживаться. Всех мы не можем и не умеем любить; но умеем ли мы любить любимых? Является ли наша любовь к тем, кого мы любим, благословением, свободой, полнотой жизни для них, или тюрьмой, в которой они сидят, как пленники в цепях?
У пророка Исаии есть слово: «отпусти пленных на свободу». И каждый из нас скажет: «У меня нет рабов, я никого не держу в плену, у меня нет власти ни над кем», – и это неправда! Как мы держим друг друга в плену, как мы порабощаем друг друга! Какой узкой мы делаем жизнь друг для друга, и, страшно сказать, как часто это бывает из-за того, что мы человека будто «любим» и знаем лучше него, что составляет его счастье и добро. И как бы он ни стремился к своему счастью, как бы он ни стремился раскрыться, как цветок раскрывается на солнце, мы бросаем на него свою тень и говорим: «Нет, я лучше тебя знаю, каковы твои пути, каково твое счастье…». Как часто приходится слышать – может быть, не в таких словах, но по сути: «Боже, если бы этот человек меня перестал любить, каким бы я был свободным! Я мог бы жить, с меня спали бы цепи, началась бы жизнь…»
«Настоящая любовь утверждает свободу другого. Не пытается овладеть им. Здесь больше всего ошибаются, когда один пытается изменить другого, подогнать его под свой вкус. Когда любишь, надо выйти из себя в смысле постараться почувствовать другого, понять другого, увидеть мир его глазами. Если ты попрешь его свободу, у него сработает инстинкт самосохранения. И он замкнется в себе. Будет остерегаться тебя, будет чувствовать, что на него давят.
В отношениях должно быть равновесие между сближением и дистанцированностью. Надо хранить тайну другого, не развеивать ее по ветру. Не пытаться рыться во всех уголках его души, не давить цветы экскаватором. Грубость, наглость разоряют тайну другого.
Этот опыт выхода из себя иногда болезнен: это значит покинуть безопасную позицию, выйти из комфорта собственного способа существования, принять способ существования другого. Но только так ты можешь расшириться, обогатиться и преобразовать любовь в путь познания. Если ты остаешься в себе самом, то остаешься очень бедным. Более того, в какой-то момент оказывается, что все от тебя отвернулись. Ты становишься одиноким.
«Одновременно с внутренней свободой приходит ответственность друг за друга, которая сопутствует настоящей свободе. Есть у нас и библейское обоснование тому, что свобода в семейных отношениях заложена самим Богом: апостол Павел призывает мужей: любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь (Еф. 5:25).
В брак вступают, как правило, люди мало представляющие, что это такое, и с большим типовым набором внутренних проблем. Независимо от возраста большинство из нас не успевают научиться слышать другого, уважать иное мнение и признавать свои ошибки. Мы редко умеем на глубинном уровне признавать за другим право на его личную свободу, просить прощения не из вежливости, а ради восстановления достоинства обиженного тобою. Наконец, мы просто не умеем по-настоящему любить ни себя, ни другого.
Человек, который посылается нам как супруг, призван быть исцеляющей средой для саднящих травм, полученных нами в детстве или юности. Проблема личной свободы в семье усложняется не только властолюбием, самомнением, себялюбием, но и тем, что мало кто согласится, что не уважает свободу в другом. Однако что бы человек ни считал по своей слепоте, существует множество проявлений, которые при честном взгляде на себя могли бы помочь увидеть это зло. Свобода несовместима с нетерпимостью ко всему иному – национальности, культуре, традиции, стране, другому приходу, другой конфессии.
Свобода несовместима с неумением слушать и слышать, принадлежать собеседнику, оппоненту в тот момент, когда кто-либо ищет нашего внимания.
Свобода несовместима с нетерпимостью к замечаниям и критике, привычкой повелевать и подчинять себе все равно кого – ребенка, супруга, старика, собеседника. Нам приходится жить и учиться жить одновременно. Отдельного времени для обучения и исправления ошибок не предусмотрено.
Свобода в семье – это не только уважение другого человека и его мнения, но и забота о его самоуважении, достоинстве, о его сокровенном личном мироощущении. Это бережное отношение к его личностным особенностям, пусть и не всегда удобным в общежитии.
Принятие свободы личности не означает согласия со злом, которое эта личность несет в мир. Это прежде всего доверие Богу, принятие Его замысла о любом человеке, доверие к тому, что Он создал по Своему образу не только мое «я».
